Пропавшая - Страница 32

Здесь я в первый раз допрашивал Говарда. До этого он сидел в своей норе три дня, ему звонили по домофону незнакомые люди, пресса стояла лагерем вокруг дома. Большинство людей в такой ситуации уже давно исчезли бы – уехали бы к родственникам или друзьям. Но Говард не хотел рисковать и привозить за собой весь этот цирк.

Я помню, как Говард стоял у стойки в приемной, препираясь с дежурным сержантом. Он переминался с ноги на ногу и оглядывался по сторонам. Короткие рукава рубашки были туго натянуты вокруг бицепсов, пуговицы расходились на животе.

– Они запихнули мне в почтовый ящик собачье дерьмо, – потрясенно говорил он. – И кидались яйцами в окна. Вы должны их остановить.

Дежурный сержант обращался с ним устало-официально:

– Вы хотите заявить о преступлении, сэр?

– Мне угрожают.

– Кто именно вам угрожает?

– Мстители! Вандалы!

Сержант вытащил из-под стойки книгу записи происшествий и подтолкнул ее к Говарду. Потом извлек дешевую ручку и положил поверх книги.

– Напишите об этом.

На лице Говарда появилось почти радостное выражение, когда подошел я.

– Они напали на мою квартиру.

– Сожалею. Я пошлю кого-нибудь подежурить. Может, пройдем ко мне в кабинет и присядем?

Он пошел за мной по коридору в комнату для допросов, я пододвинул стул поближе к кондиционеру и предложил ему бутылку воды.

– Рад, что ты пришел. Нам так и не удалось встретиться и поговорить. Давно мы не виделись.

– Пожалуй, – согласился он, потягивая воду.

Изображая давнего друга, я предался воспоминаниям о школе и старых учителях. Получив толчок, Говард добавил кое-что от себя. Касательно допросов существует теория, что, как только подозреваемые начинают свободно высказываться на отвлеченную тему, им труднее солгать или отказаться говорить на другие темы, которые предлагаете вы.

– Так поведай мне, Говард, что, по-твоему, случилось с Микки Карлайл. Наверняка ты об этом думал. Все остальные только над этим и размышляют. Ты полагаешь, что она все-таки вышла из дому незамеченной или же на нее напали? Может, думаешь, что ее похитили инопланетяне? Последнюю неделю я выслушивал самые причудливые теории, какие только можно вообразить.

Говард нахмурился и провел по губам кончиком языка. На карниз снаружи, рядом с кондиционером, опустился голубь, и Говард уставился на птицу, словно она принесла ему какую-то весть.

– Сначала я решил, что она прячется. Понимаете, она любила прятаться под лестницей и играть в бойлерной. Так я думал на прошлой неделе, но теперь… теперь не знаю. Может, она пошла продавать печенье.

– Этой возможности я, признаться, не учел.

– Нет, я не хотел говорить так легкомысленно, – неуклюже поправился он. – Я просто так с ней познакомился. Она постучалась ко мне в дверь – продавала печенье для скаутов, но на ней не было формы, да и печенье было домашнего приготовления.

– И ты купил?

– Больше никто не купил бы – оно все сгорело дотла.

– А ты почему купил?

Он пожал плечами:

– Ну, она проявила инициативу. У меня есть племянники и племянницы… – Он не закончил фразы.

– Думаю, ты сладкоежка. Как насчет конфет, пирожных и сластей всевозможных, а?

Бледно-розовая волна залила его щеки, шея напряглась. Он не мог понять, намек ли это.

Сменив тему, я начал сначала, попросив его дать отчет о своих перемещениях в течение нескольких часов до и после исчезновения Микки. В тот понедельник шторы на его окнах были опущены. Его коллеги не видели, чтобы он косил крытую лужайку в Примроуз-хилл. В час дня полиция обыскала его квартиру. Он не вернулся на работу. Вместо этого Говард провел целый день возле дома, фотографируя.

– Ты не пошел на работу и во вторник?

– Нет. Я хотел помочь. Я напечатал фотографии Микки, чтобы сделать листовки.

– В своей студии?

– Да.

– А что ты сделал потом?

– Постирал.

– Это ведь было во вторник утром? Весь дом вышел на поиски, а ты устраиваешь постирушку?

Он неуверенно кивнул.

– На полу у тебя в гостиной был ковер. – Я протянул ему фотографию, им же и сделанную. – Где он сейчас?

– Я его выкинул.

– Почему?

– Он был грязным. Я не смог его отчистить.

– Почему он был грязным?

– Я уронил на него компост. Я делал висячие горшки.

– Когда ты его выбросил?

– Не помню.

– После исчезновения Микки?

– Думаю, да. Возможно.

– Куда ты его выбросил?

– В контейнер у Эджвер-роуд.

– А что, поближе не нашел?

– Они были переполнены.

– Но ты ведь работаешь на муниципалитет. Ты мог найти десяток урн.

– Я… я не подумал…

– Видишь ли, как это выглядит со стороны. Ты прибрал квартиру, выбросил ковер, у тебя пахло известкой – кажется, будто ты пытался что-то спрятать.

– Нет. Я просто немного прибрался. Я хотел, чтобы все было симпатично.

– Симпатично?

– Да.

– А это ты раньше видел, Говард? – Я показал ему детские трусики в полиэтиленовом пакете. – Их нашли в твоей бельевой корзине.

Его голос напрягся.

– Они принадлежат одной моей племяннице. Они постоянно у меня останавливаются – племянницы и племянники…

– Они остаются ночевать?

– В комнате для гостей.

– А Микки когда-нибудь была в твоей комнате для гостей?

– Да… Нет… Может быть.

– Ты хорошо знаешь миссис Карлайл?

– Просто здороваюсь, встретив ее на лестнице.

– Она хорошая мать?

– Пожалуй.

– Привлекательная женщина.

– Не в моем вкусе.

– Почему?